В мгновения, когда Аравн находится один, он может позволить себе достать сокрытой под одеждой медальон. Легкое нажатие раскроет створки, в каждой из которых есть портреты. Улыбающаяся красивая девушка. И малютка, что тянет руки к бабочке, словно сотканной из кристаллов льда.
Он влюбился. Влюбился в красивую девушку, которую увидел во время одной из ярмарок. Влюбился, как мальчишка, хотя ему и было уже далеко не 16. Элис и ее небольшой дом на краю деревни на долгие годы стали его мирной гаванью. И когда в этом уголке их стало трое, он был счастлив. Счастлив снять маску, сплетенную из интриг,  амбиций, обмана и побыть простым человеком. Но он перешел дорогу слишком многим.
Аравн всегда будет помнить ту беззаботную теплую ночь, когда деревянный домик встретил его запахом смерти. Найти возлюбленную убитой было страшно. Но хуже было видеть, как его же дочь ее поедала. Плакала, но не была способна остановиться. Сумев усыпить ту чарами, Хэнфорт весьма быстро понял, что кто-то проклял его дитя, обрекая их всех на страдания. Сжигая дом, что был ему убежищем, он, прижимая спящую дочь к груди, клялся ей, Богам и Миру лишь в одном. Что сможет ее спасти. А слово он всегда держал

Вос… Не таким его Саундвейв предполагал увидеть. Ныне, смотря на это пепелище и чувствуя вонь горящего масла, энергона и металла, эти руины почти ничем не отличались от прочих мест, в которых он уже бывал. Точнее, он бы мог так “обозначить”, если бы не его внимание к деталям. И то, с какой, порой, скрупулезностью он рассматривал этот город с расстояния, не рискуя приближаться. Он никогда не знал причин, по которым его почти что вшитые протоколы настоятельно указывали ему на то, что надо отступить. Возможно, причиной тому является то, что он в целом мало что мог  вытащить из своих своих баз до того момента, как впервые оказался на арене гладиаторских боев. Но кон отлично помнил то, с какой непонятной для него тоской и странным отчасти восторгом смотрел на парящий город. Теперь же, идя и видя под слоем пыли, грязи и разрушенной породы то, что по его информации, было полом в одном из залов Совета, он имел наконец-то возможность хотя бы мельком “коснуться” этого пространства. Мощностей его процессора хватало на сбор информации, анализ, а также построение моделей тех или иных частей города. Вос был красив. Но именно что был. Возможно, в том, что Саундвейв попал сюда именно сейчас была сокрыта какая-то своя… ирония. Возможно, кон бы даже мог над этим посмеяться, если бы все еще умел так делать. А умел ли он вовсе?
Переведя взгляд оптики, он снова стал рассматривать стоящего рядом сикера, в облике которого все еще прослеживалась словно какая-то… нескладность. Спарк. Рядом с ним шел спарк, фейсплейт которого говорил сейчас ему даже больше, чем слова, которые тот порой едва ли мог из себя выдавить из-за сорванного вокодера. Датчики улавливали то, насколько порой разгоралась искра в корпусе нового союзника. Такая эмоциональность удивляла Саундвейва. Но та ярость, что появлялась на фоне таких вспышек - была знакома гораздо и гораздо лучше. Эта ненависть встречалась в рядах их армии намного чаще. Только вот именно здесь и именно сейчас разведчик снова и снова осозновал, что становится свидетелем чего-то до невозможности “личного”. Каждый шаг по этому городу, что был теперь в руинах, словно выбивал почву из под ног и так не привыкшего “ползать” сикера. Это было заметно в движении приводов. В подрагивании крыльев, с которых каплями стекал конденсат. В движении когтями. В дентах, что сжимались порой до слышного скрипа, рискуя чуть ли не сломаться. Если бы Старскрима прямо сейчас осматривал врач, он бы не дал ему дозволения отправляться в разведку или принять участие в диверсии. Но именно такое хрупкое, расшатанное, нестабильное состояние спарка прямо сейчас было столь выгодно Мегатрону. Сейчас перед ними была практически недавно выползающая из кокона бета, в хрупкий процессор которой можно вбить любые удобные и необходимые им парадигмы. Саундвейв никогда не был в Восе. Но он, мельком наблюдая за сикерами, понимал, что те являются очень своенравной и гордой фракцией. Им нужны были рычаги давления на них. А учитывая их устои - могло хватить одного. Главное было не сломать до конца. Возможно, именно по этой причине сюда был отправлен именно Саундвейв. Мегатрон ему доверял больше, чем кому либо. Мех знал это, но никогда не смел поднимать головы выше, чем было отведено ему. Все же… он был отличным исполнителем, которому нравилось пропускать через свой процессор столь большое количество информации, что у других бы сгорели некоторые платы, если не все.

“Уничтожь его”. Голос Мегатрона пронесся по их закрытому каналу в тот самый миг, когда Старскрим преклонил перед Лидером колени. На голове спарка теперь была корона, но корпус его заметно дрожал в тот миг вовсе не от радости. Ненависть. Боль. Горечь. Старскрим был слаб. И Мегатрон должен был получить его своим прежде, чем это сделает любой другой десептикон. Достаточно авторитетный, харизматичный, властный и жесткий, чтобы стать в глазах спарка почти что… Праймусом. Или Юникроном.  Сикеры были странными. В их иерархии, отделенной словно от всего прочего Кибертрона, слишком большое место занимала эта “Корона” и “Королевская чета”. На той коронации Мегатрон, как и многие другие, увидел, насколько большой авторитет имеет эта хрупкая, надломленная, нестабильная фигура над прочим своим народом. Они увидели, как после Старскрима, многие безропотно повторили его движение. В то время как другие, с задержкой, но так же опустили головы. “Уничтожить”. У этого слова было на Их языке гораздо больше значений, чем могло бы показаться. Саундвейву не надо было уточнять.Он прекрасно понимал, что именно ему надо было сделать. И поэтому, когда Его Величество лишь стал казаться стабильнее, мех привел его сюда. И снова видел перед собой не полыхающего исключительно ненавистью сикера. Он видел спарка, оптика которого посверкивала от чувств и словно подбирающего то и дело омывателя. Возможно, вся их задумка - бесчестна. Но это была война. И они, бывшие работники, гладиаторы, изгнанник, изгои - порой легко забывали о чести. Слишком легко.
Вос, в мерцающих от перепадов напряжения лампах, словно все еще горел. И так же горел и пылал идущий рядом. Саундвейв подмечал слишком многие детали. Но никогда не говорил лишнего. И вовсе не оттого, что голосовой модуль в привычном понимании у него отсутствует вовсе. Даже Мегатрон то и дело не знал всего того, что было ему известно. Своему Лидеру мех приносил лишь конкретику и выжимку, дабы не перегружать системы порой эксобайтами информации. Ему и командному центру нужны были выжимки. Все же остальное обрабатывалось и либо сжималось, отправляясь в архив, либо удалялось. Все же, что происходило сейчас со Старскримом - подлежало исключительно сохранению. Принц был ныне почти что их секретным оружием. Выбранным из троицы монаршьей семьи именно за эту такую заметную нестабильность ныне и ярость, что соседствовала с решимостью, заметной даже под этой шелухой. Мегатрон дал ему надежду. А дать ее Старскриму - значит дать ее и прочим сикерам, искры которых горели той же ненавистью и болью.
На миг отведя взор, Саундвейв посмотрел в ту сторону, откуд раздался странный, низкий, пропитанный болью гул. Кажется, разгребая остатки завалов, кто-то нашел то, что разрушил хрупкую надежду на актив близкого. Сикеры… такие странные. Словно более хрупкие и “чувственные” внутри, под обтекаемыми и по своему изящными корпусами. Саундвейв, привыкший возить в грязи на земле и не смевший подниматься высоко, лишь снова понял, что отчасти… другой. Бракованный. Вернув фокус внимания к Принцу, мех видел лишь словно чуть помятый корпус, на коем было сейчас лишь несколько царапин. Доктора и наниты творили чудеса. В свете этого красного зарева, что словно поселилось в городе, сам Саундвейв походил на Темное Знамение. Черный. Молчаливый. Тихий.  Покрытый трещинами на своих манипуляторах-крыльях. Эти шрамы, что заставляли некоторых сикеров невольно дернуть своими крыльями, все еще оставались с ним после Ямы. С некоторыми из них не справлялись наниты до сих пор, но подправить их никогда не хватало времени. А может… Саундвейву просто было все равно. Но если он услышит Его приказ - то ляжет под любой нож. “Эмоции” разведчика были слишком скупыми. Его понимание своего места в мире - слишком приземленным. Он просто делал свою работу. И делал ее хорошо. Предупреждения в Вос об ударе не было отправлено только потому, что у него не было приказа.
Взгляд скользит вновь к фейсплейту сикера, из-за чего Саундвейв уже привычно чуть поднимает голову. Ему было все еще слишком любопытно наблюдать за столь подвижным лицом, запоминая проявления эмоций. Анализируя их. Следуя за Величеством молчаливой тенью, Саундвейв был словно символов того, кем на самом деле ныне был Старскрим. Не королем. Принцем, что попал в манипуляторы к тому, кто выжмет из него все. Тем, кто будет выполнять приказы, а не лишь давать их. Разведчик шел чуть позади. Смотрел снизу вверх. Но во всем этом знающие и умеющие смотреть могли лишь видеть, как медленно сжимаются оковы. Только вот… никто не рисковал предупредить об этом Старскрима. Все они понимали - этот союз единственная надежда на отмщение. Все они понимали, что им и так дали форму и привилегии, давая особое место сикерам в строю. Все они понимали, что этот союз - их шанс восстановить город, пытаясь передать хоть часть его былого величия. Сикеры не могли жить без неба и надежды. Они были хрупкими внутри. Слишком… неподготовленными к тому, что на них свалится. Слишком уверенные в том, что никогда дела поверхности их не коснуться. А теперь они были зависимы. Их надо было к этому приучить, дабы после они были стабильнее.
Рядом звучит голос. Тихий. Дрожащий. Слишком юный. Но голос этого спарка - голос Города. Все важное будет записанно и отправлено. ВСЕ будет сохранено.
– Вы можете отправить не всех, но вы должны будете выслать подкрепление по первому требованию. Так же, я был бы рад началу более тесного сотрудничества между нашими центрами управления.
Реплики звучат вначале несколько нескладно. Они звучат вовсе не голос Саундвейва, ведь его он не имел. Искусно подобранные слова и интонации. Доверие и разрешение. Все это позволяло ему пока не так очевидно, но “говорить” все это голосом своего Лидера. Саундвейв знал, что речи Мегатрона могут покорять искры. Саундвейв, отсматривая камеры, видел, как горела оптика и шевелились беззвучно губы сикера в тот миг, когда шел тот самый разговор за закрытыми дверями. Этот шаг с голосом был частью приказа. А еще он мог словно приручить не только одного к тому, как звучит голос их Лидера. Мех давал время. Замедлял свой тихий, из-за кучи хитростей в конструкции, шаг, а после и вовсе остановился. Он смотрел с небольшого возвышения на то, что лежало перед ним. Перед ними. Коснувшись правым манипулятором грудной пластины, Саундвейв едва заметным движением погладил Лазербрика. Подарок. Того, кто стал другом. Братом. Нечто еще большим. Кассетник, прибывая в спящим режиме, отозвался на прикосновение едва слышным писком и приятным теплом, которые почти сразу подарили обычно не знакомое ему ощущение умиротворения. Выведя кончиком пальца линию по крылу друга, он повернул голову к стоящему рядом, смотря некоторое время молча, но напряженно.
– Мы уже начали выступать. Вы выступите чуть позже. В наших рядах есть не столь многочисленные сикеры. Нужна будет отработка совместных действий. Это не займет много времени, если каждый будет делать то, что сказано. Вам надо привыкнуть к тому, что вас поддержат на земле. Нам к тому, что нас теперь более массово поддержат в небе. Вы - их надежда, - движением головы мех показал на город перед ними. -  Вы наша надежда на то, что наши цели будут достигнуты. И говоря Наши, я имею ввиду в том числе и вас, Ваше Высочество.
Плавно и словно хищно повернувшись к сикеру корпусом, Саундвейв вновь смотрел на него некоторое время молча, говоря вовсе не своим голосом.
– Вы хорошие бойцы, но не каждое сражение можно выиграть. Нам нужно двигаться к целям вместе. А оттого нам нужен будет почти каждый из вас. Чтобы смотря на вас мы видели союзников, а эти автоботы тех, кто их уничтожит.
Сделав паузу и дав несколько нанокликов для того, чтобы процессор спарка сам дорисовал картину, Саундвейв продолжил.
– Сигнатуры. Наши сигнатуры. Покуда мы идем к этой общей цели, мы бы хотели, чтобы эти сигнатуры были знаком нашего сотрудничества. Нашей клятвой друг другу. Это же… не станет для вас проблемой?
В голосе Мегатрона проскакивают интонации, способные чуть раззадорить. Словно начало спора. Но тот спор был важным. Слишком важным для того, чтобы незаметно собрать в своих манипуляторах все большее число рычагов.
– То что сделали автоботы - лишь еще раз показывает насколько они лживы. И насколько мало стоит их честь и правда. Они думали лишь о себе и своей выгоде. Вас же для них словно даже не было. Открытие огня по городу, где живет нейтральная фракция… Они достойны того, чтобы страдать. Чтобы испытать боль, во время которой они будут умолять о дизактиве.
Слова ныне почти переплетались с теми, что уже были сказаны. Подойдя ближе на миг и словно почти коснувшись плеча, Саундвейв отступает, смотря снова на город.
– Я никогда тут не был. И мне жаль, что вижу я его именно таким. Но вместе мы сможем это исправить, Ваше Величество.И я был бы рад узнать немного больше о том, что здесь было. И о том, каких вы хотите видеть этот город, когда мы будем его восстанавливать.
Умелый подбор звуков. Интонаций. Саундвейв был настолько долго с Мегатроном, что умел “Говорить” не только его голосом, но и его интонацией. Правда, пользоваться такими трюками он не желал. Лишь для работы. Лишь для дела.
– Я слышал, у вас были потрясающие инженеры и академии, что изучали космос. Покажите их мне? И. Нам нужен будет доступ к базам. Саундвейв их соберет.

Последняя фраза - не умелый подбор. Это и вправду голос Лидера из записей, что хранятся в базах.  И, словно слыша приказ, мех кивает послушно, говоря даже на расстоянии Мегатрону о том, что готов выполнить этот приказ. Во-первых, Мегатрону. И лишь после подтверждая это утверждение юному принцу.

Смотря на того с ожиданием, Саундвейв снова наблюдал. Запоминал. Всматривался. И понимал, насколько же удачный улов стоит перед ним. Яростный. Статусный. По своему - красивый. Перед ним был живой символ города. Живое воплощение их амбиций, похороненных в один день, и ярости, что жила в сердце каждого. Где-то там над городов вновь раздался полный боли гул. Иная тональность. Иная дальность. Город был уже хоть немного отлажен. Но порой развалины все еще скрывали под собой искореженные корпуса. Этот город. Эти звуки. Этот мерцающий свет. Все это - лишь служило цели. Старскрим нужен был Мегатрону от и до. Любым. Возможно даже не верным. Но бесконечно зависимым. Вот что значит приказ “Уничтожь его”.

оплата - ссылка